Когда армия страны воюет со своим спецназом. На примере Судана
Так и в Судане "Силы быстрого реагирования" это не обычный армейский спецназ. Это бывший "джанджавид" (демоны на конях) - арабские вооруженные группировки, засветившиеся в войне в Дарфуре чистками негритянского населения. Ополчение арабских кочевых племен правительство Судана использовало для борьбы с черными сепаратистами Южного Судана, Кордофана и Дарфура. (Сразу предупреждаю, что разница между "арабским" и "черным" населением в том регионе вам будет не очевидна.) Южный Судан, как вы знаете откололся, а Дарфур отбили с помощью ополчения джанджавид, которым руководили представители воинственного кочевого племени резигат Шейх Муса Хилал и Мухаммад Хамдан Дагло "Хамедти".
После войны в 2013 году Хамедти подучил должность руководителя "Сил быстрого реагирования", что фактически стало спосом легализации Джанджавида. Из торговца верблюдами Хамедти превратился в одного из самых влиятельных людей в стране. Он получил контроль над добычей золота и вошёл в партнёрство с российским бизнесом (понятно каким). Силы быстрого реагирования получали финансирование лучше суданской армии.
Сам Хамидти, как говорят знающие его люди, реально работал над собой и развивался как политик. Но все равно этого не хватило, чтоб стать лидером после свержения президента Омара аль-Башира в 2019 году. Он стал заместителем председателя Переходного военного совета, который долго не передавал власть гражданским из-за внутренней борьбы. Формальная должность Хамедти не соответствовала его реальному влиянию и стала причиной конфликтов, а теперь и полноценной войны против суданской армии.
Ещё нужно сказать, что каждый из суданских лидеров опирается на те или иные внешние силы, имееи с ними совместные финансовые интересы. И зачастую это причина внутренних конфликтов в стране. Да и вообще многие гражданские конфликты в странах Африки это отражение борьбы за влияние между западом и востоком. Об этой борьбе поговорим сегодня в эфире.
Игорь Димитриев
В Судане ни одна из сторон не добилась преимущества. Армия рапортует о стабилизации положения, силы быстрого развертывания - о захвате ряда воинских частей и расширении зоны своего контроля.
Проблема Судана заключается в том, что передать власть гражданскому правительству военные, по большому счету, не могут - некому. Во времена Омара аль-Башира Судан был военной автократией, после госпереворота в 2019 году оппозиция в силу своего полного отсутствия на арене не появилась. Передавать власть деятелям прежнего режима военные смысла не видят, тем более, что сами были частью прежнего режима.
В итоге ничего не поменялось, все проблемы Судана за прошедшие четыре года только усугубились. Соответственно, неизбежно началась грызня уже внутри самой хунты.
Неважно, победит ли одна военная банда другую или они договорятся - общую ситуацию это совершенно не изменит.
Судан в этом смысле сильно отличается от иных арабских автократических режимов. Военная каста во многих из них является стержнем правящей элиты, однако есть довольно жесткое правило: в политику военные идут после отставки. В соседнем Египте существует каста так называемых фелюлей - это те же самые военные, которые после выхода в отставку ушли на госслужбу или бизнес. Они сохраняют контроль над армией, оставляют в армии своих преемников, поэтому гражданские и военные кланы просто продолжают друг друга.
В Судане такой традиции не сложилось, армия была и остается единственной правящей силой, рассматривая гражданские структуры в качестве подчиненных себе. Поэтому после переворота военные так и не смогли осуществить передачу власти, а сами как управленцы, они понятно, никакие.
При этом Судан после поражения в войне с Югом, которая завершилась разделом страны, оказался перед лицом крайне сложных и тяжелых последствий. В частности, основные месторождения нефти остались на Юге, а вся транспортная инфраструктура - на Севере. (Южный Судан, кстати, тоже не стал процветать после обретения независимости, и по той же причине - дикая родо-племенная диктатура ничем не лучше военной)
Неудивительно, что во властной вертикали противоречия только множились, что в итоге и вылилось в нынешний путч. Если по-простому, то рентная поляна за эти годы существенно сократилась, соответственно, встал вопрос об отлучении от нее части правящей знати. А так как вся знать - это генералы, то и выяснять отношения между собой они начали как и подобает военным - в ходе боевых действий.
Вряд ли эта история теперь закончится быстро. Даже если генералы договорятся, противоречия никуда не деваются. Разрешить их генералы не в состоянии, даже если захотят. А потому - либо эскалация с вероятностью распада уже северного Судана, либо нескончаемая череда путчей и переворотов. Вот пока и весь выбор.
Анатолий Несмиян